Казалось бы, совсем не близкие слова – в творчестве Маяковского огромное количество энергии и простоты, яркого слова, резкости. Все это декадансу просто не свойственно. Но и в его творчестве было кое-что, что вполне может быть так названо. Потому что в конце своей жизни, после многочисленных попыток быть просто поэтом революции он так и остался декадентом. Его призывы и некоторые тонкости личных писем могут многое пояснить – но многие люди, даже знающие о декадентах того времени немало, все равно мало внимания обращают на это.
А ведь достаточно только посмотреть на первое же вступление к одной из последних его поэм. Его произведение, которое было наполнено советской эстетикой, на самом деле описывалось им как часть отвратительного мира. К жизни, которая окружала его, поэт относился мягко говоря не особенно дружественно. И некоторые тона вступления, которые необычны и грубоваты, в том числе и рифмовка собственного местоимения с браным словом предоставляет интересную пищу для размышлений. Именно поэтому многие исследователи сегодня считают его ярким представителем русского, необычного и советского декаданса. Его произведения никогда не были хрестоматийными – при всей популярности собственного творчества он никогда не любил проводить параллели между ним и хрестоматийным творчеством классиков.
Комсомольцы, которые сначала очень любили поэта, предпочитали слушать только его простые произведения, наполненные ярким огнем революции, и все равно было, реальный этот огонь или просто отражение популярной темы. Они четко ощутили в поэте проявления декаданса, недовольства жизнью, которую в свое время он так любил. И свидетельством тому является его последнее выступление, во время которого он был в полной мере освистан. Это выступление привело к тому, что поэт был поражен и чуть ли не раздавлен, потому что действительно понял что происходит в окружающем его мире.
Да даже в начале много найти интересного творчества. Многие его произведения были наполнены не просто революцией, а ощущением беззащитности поэта и не только, особенностями современной катастрофы цивилизации. Это была трагедия начала. А насколько наполнены были бы ощущением упадка его последние произведения, если бы не самоубийство, сегодня даже представить сложно.
